Неточные совпадения
Падало царство Татьяны Марковны, пустел дом, похищено ее заветное, дорогое сокровище, ее гордость, ее жемчужина! Она одна
бродила будто
по развалинам. Опустела и душа у ней! Дух
мира, гордости, благоденствия покинул счастливый уголок.
Кучер мой,
по обыкновению всех кучеров в
мире, побежал в деревенскую лавочку съесть или выпить чего-нибудь, пока я
бродил по ручью. Я воротился — его нет; около коляски собрались мальчишки, нищие и так себе тагалы с петухами под мышкой. Я доехал до речки и воротился в Манилу, к дворцу, на музыку.
И не один я, грешный… много других хpeстьян в лаптях ходят,
по миру бродят, правды ищут… да!..
Не снимая халата, Федор Васильич
бродил с утра до вечера
по опустелым комнатам и весь
мир обвинял в неблагодарности. В особенности негодовал он на Ермолаева, который с неутомимым бессердечием его преследовал, и обещал себе, при первой же встрече, избить ему морду до крови («права-то у нас еще не отняли!» — утешал он себя); но Ермолаев этого не желал и от встреч уклонялся.
Под обаяньем красоты,
Во власти строгих дум,
По Ватикану
бродишь ты
Подавлен и угрюм;
Отжившим
миром окружен,
Не помнишь о живом.
Но здравые идеи восторжествовали; Франция подписала унизительный
мир, а затем пала и Парижская коммуна. Феденька, который с минуты на минуту ждал взрыва, как-то опешил. Ни земская управа, ни окружной суд даже не шевельнулись. Это до того сконфузило его, что он
бродил по улицам и придирался ко всякому встречному, испытывая, обладает ли он надлежащею теплотою чувств. Однако чувства были у всех не только в исправности, но, по-видимому, последние события даже поддали им жару…
Что есть у нас? Ни войска, ни казны,
Ни воеводы. Прежде нужны деньги;
Сберем казну, и люди соберутся,
Стрельцы, казаки. Всякого народу
По свету белому довольно
бродитБез дела и без хлеба; рады будут
Трудом себе копейку заработать.
Не все же грабить! Надо душу вспомнить!
А воеводу
миром изберем.
Которого закон, десница
Дают и милости и суд. —
Вещай, премудрая Фелица!
Где отличен от честных плут?
Где старость
по миру не
бродит?
Заслуга хлеб себе находит?
Где месть не гонит никого?
Где совесть с правдой обитают?
Где добродетели сияют?
У трона разве твоего!
Патап Максимыч только и думает о будущих миллионах. День-деньской
бродит взад и вперед
по передней горнице и думает о каменных домах в Петербурге, о больницах и богадельнях, что построит он
миру на удивление, думает, как он мели да перекаты на Волге расчистит, железные дороги как строить зачнет… А миллионы все прибавляются да прибавляются… «Что ж, — думает Патап Максимыч, — Демидов тоже кузнецом был, а теперь посмотри-ка, чем стали Демидовы! Отчего ж и мне таким не быть… Не обсевок же я в поле какой!..»
Много стало ноне грамотных, да что-то мало сытых из них видится, и ему, пожалуй, придется с грамотой век свой
по миру бродить».